Гости и участники астрофестиваля «Дотянуться до звёзд» с удовольствием пообщались с Сергеем Авдеевым на творческой встрече.
- За время выхода первого человека в космос у многих притупилась острота такого завораживающего действа, как полет в космос…
- Когда Гагарин полетел в космос, мне было шесть лет. Я помню этот день. Мы жили в то время в Самаре, в однокомнатной квартире с родителями, бабушкой, братом. Моя территория была – балкон... Балкон выходил на центральную улицу. Я помню тот день 12 апреля. Мы стояли с соседским мальчиком каждый на своем балконе и переговаривались. Смотрим на улицу, удивляемся. С чего бы это: будний день, а люди толпами бегают, радуются, кричат. Потом было объявление по телевизору, что первый человек с планеты Земля улетел в космос и благополучно вернулся. Тот день я помню до сих пор, переживаю, вспоминаю.Я никогда не мечтал стать космонавтом… Почему? Я считал такую мечту нереализуемой, невозможной. Да, они летают, но они казались такими недосягаемыми, стать как они – невозможно. После окончания школы в Самаре я поступил в инженерно-физический институт.
- Как Вы стали космонавтом?
- К тому времени физики заинтересовались новыми физическими явлениями не только на Земле (в лабораториях, при взрывах), но и стали поглядывать на звезды, обратили внимание на космос.
Еще студентом я участвовал в проекте и писал диплом по космическому исследованию, проводимому в космосе и на специальном телескопе, который видел гамма-лучи. В 70-х годах как раз обнаружили, что где-то во Вселенной есть источники гамма-излучения. Это излучение сильнее, чем рентгеновское, которое всплесками долетает до Земли. Откуда? Непонятно! Чтобы все это понять, нужно было полететь в космос. Можно отправить и автоматический спутник, однако был нюанс. Аппаратура, изготавливаемая для этого телескопа «Гамма-1» была уникальной: в одном экземпляре и все, в серию еще не запущено. Но в таких новых изобретениях всегда возникает дилемма. Если что-то сломается, нужно заменить. А кто это будет делать? Автомат не сможет сам себя починить, нужен человек. В общем предполагалось, что этот спутник будет посещаемым. Космонавты время от времени туда будут прилетать и менять детали. И мы к этому готовились. В это время я уже работал инженером в данном проекте лет пять.
Чисто случайно в общежитии я узнал, что отряд космонавтов – он не в Звездном городке, он рассыпан, и часть космонавтов – сотрудники того предприятия, где я работал, - с РКК «Энергия». «А поступить туда можно?» - «Да!» - «А как перейти в другой отдел?» - «Да обычно, пишешь заявление, что по таким-то причинам хочешь перейти из одного отдела в другой. Но не просто так: ты сдаешь экзамен, тебя оценивают медики».
Я все эти этапы прошел. Подумал, зачем обучать сторонних людей, как менять детали, если я все это знаю досконально сам. Сдал экзамены…В космос я слетал три раза. Вот такой мой путь в космос.
Вопросы были разноплановыми
- А правда, что в центре каждой галактики находится черная дыра?
- Признаюсь честно, да, я физик, инженер, но не настолько глубоко знаю природу черных дыр. Это большая загадка. Могу кратко рассказать свое видение на этот счет. В настоящее время учеными ведутся исследования черных дыр, но они больше затрагивают тему так называемой темной, скрытой материи. Черная дыра играет во всем этом свою определенную роль. По теоретическим расчетам, все то, что мы видим в телескопы, если посчитать все звезды, планеты, суммировать, то получится вот такая величина. Но тогда невидимого должно быть раза в три больше, чем мы наблюдаем. Солнце – посчитали, весь Млечный путь – посчитали. Всё посчитали – не хватает! Где же оно? Это назвали термином скрытая материя, где нейтронные звезды играют свою роль. Что они делают? Тела, которые пролетают мимо нейтронной звезды, засасываются этой черной дырой. И как камень в воду: раз – и нет! Но если где-то убыло, то должно где-то и прибыть. Может, оно как раз появилось в виде скрытой материи.
Такие процессы можно наблюдать в телескоп. Вот что-то летит рядом с нейтронной звездой. А потом хлоп – и нет этого тела, исчезло.
- Как вы относитесь к «теории струн»?
- По поводу данной теории я спорил со своим научным руководителем в МИФИ. Есть несколько гипотез, одна наиболее распространена, другая менее. Откуда все началось, где начало?
Первая теория – это теория первоначального взрыва. Вот где-то когда-то появилось время и пространство от точки «ноль» - первоначального взрыва. Эта теория принята большинством ученых.
Есть другая теория – «теория струн». Вся Вселенная состоит из «струн», условно говоря, как гитара. Когда играют струны, возникает музыка. Есть приверженцы этой теории, которые говорят, что многие явления не объяснить теорией взрыва, а только «теорией струн».
На счету Авдеева более 10 выходов в открытый космос
- Что вы испытывали, выходя в открытый космос?
- Выход в космос отличается от любых путешествий на Земле, от всего привычного.
Помню, как отправились в космос вместе с Геннадием Падалкой. У меня это был третий выход в открытый космос, у него – первый. И мне самому было интересно, что он сейчас почувствует. Зашли обратно в станцию, сняли скафандры, налили кофейку, греемся. Я его спрашиваю: «Ген, ну какое твое первое впечатление?». А выход был месяца через 2,5 после отправки в космос, мы уже адаптировались, привыкли к невесомости. И Гена отвечает: «Открываю я люк для выхода в открытый космос, выхожу и смотрю – внизу-то пола нет. Елки-палки, а там Африка!». Вот такое первое впечатление от работы в открытом космосе.
Каждый выход до сих пор – самый опасный участок полета. Внутри станции есть система спасения, которая вас защищает. А в открытом космосе вас защищает только скафандр. Представьте себе резиновый надувной шарик, и что будет, если его проткнуть…
Однажды во время тренировок на земле случилась неприятность (их мы проводим под водой, имитируя все те работы, что и в космосе). Работа в космосе предстояла очень тонкая – руками. Защита на руках – перчатки резиновые, на концах пальцев резина достаточно тонкая. Перчатки не меняли несколько тренировок подряд, резина износилась. И вот я что-то кручу руками под водой, и неожиданно передо мной пошли пузыри. Меня хватают инструкторы в водолазных костюмах, которые находились рядом со мной, и тащат на поверхность. Оказалось, что во время работ в гидробассейне резина на пальчиках лопнула, воздух из скафандра стал выходить, произошла разгерметизация.
При работе в открытом космосе никаких спасателей рядом нет. Поэтому данный этап работы считается наиболее опасным.
- Какие вы знаете типы звезд?
- Первые два года после поступления в отряд космонавтов вы проходите курс общей подготовки. Летчикам, врачам, инженерам читают лекции об астрономии. Нужно ориентироваться в звездах, знать их типы. Так глубоко, как астрономы, я все типы звезд не знаю. Но в общем ориентируюсь. Есть Солнце, есть нейтронные звезды, нейтринные дыры, есть планеты (в том числе похожие на Землю – таковых насчитали порядка 10 тысяч). Не исключено, что на какой-то из этих планет существует такая же жизнь, как и на Земле. Но есть нюанс. Чтобы туда долететь, нужен один миллион световых лет.
- Вы – Кавалер Ордена почетного легиона Франции. За что Франция вас наградила?
- Моя экспедиция на станцию «Мир» была 12-й по счету. К тому времени мы стали очень плотно работать с Францией. В научном плане нас многое связывало. Все три мои полета были с иностранцами. Первый и третий полеты были с французами. За сумму всех исследований после завершения моей карьеры французское руководство наградило меня этим знаком отличия.
- Надеемся, вы еще приедете в Армавир…
- Это даже не обсуждается! Знаю, что фестиваль планируется проводить ежегодно…
